Я шизоид – что делать? В этой статье я рассказываю, что такое шизоидный характер и как с ним жить. Разбираемся подробно, в чем особенности шизоидной личностной организации. А также с какими типичными проблемами сталкиваются шизоиды и что можно сделать, чтобы себе помочь. Шизоидность vs. шизофрения Часто люди проходят опросники и пугаются: уж очень похожи слова «шизоидность» и «шизофрения». На самом деле это разные понятия. Шизофрения – это психическое заболевание, связанное с развитием шизофренического дефекта. Оно требует медикаментозной поддержки и реабилитации. Шизоидность – это тип характера. Она тоже может приносить много проблем. Но при этом нуждается не в лечении, а скорее в психологической коррекции. Работа над своим характером больше похожа на биохакинг (я этот процесс называю психохакинг). Процедура необязательная, но полезная и интересная. В конце статьи вы найдете список литературы для самостоятельного изучения. Вопросы можно задавать в комментариях – я всегда на них отвечаю. Характер и ранняя травма Сначала пара слов о характерах в принципе. Очень коротко и на пальцах – просто чтобы было понятно, о чем рассказываю дальше. Любой характер – это результат психологической травматизации на одном из этапов нашего развития. Что-то внезапно пошло не так – и часть квеста по развитию психики оказалась замороженной, заблокированной. Мы пропускаем этот этап и развиваемся дальше, осваиваем новые навыки и умения. Но та замороженная часть по-прежнему остается с незавершенными задачами. Именно эта заморозка обычно и создает нам проблемы. В случае шизоидного характера это, например, трудности в близких отношениях и стыд спонтанных проявлений. Шизоидный характер формируется как следствие заморозки на самом раннем этапе развития – в так называемый период формирования привязанности. Дальше расскажу подробнее. Как формируется шизоидный характер Шизоидная травма происходит в первые месяцы жизни, от 0 до 3 месяцев. Ученые, наблюдающие за младенцами, выяснили, что практически сразу после рождения мы уже способны на осмысленное взаимодействие с людьми. Экспериментально подтверждено, что младенцы отличают голос опекающего взрослого от других голосов, видят его лицо на близком расстоянии и даже способны считывать, в каком эмоциональном состоянии он находится – грустном или радостном, злом или добром. Если взрослый весел и заботлив, младенец спокоен. Замечая на лице взрослого равнодушие и злобу, младенец инстинктивно отстраняется. Нет ничего страшного в том, что мама или папа устали, переутомились, не чувствуют себя радостными круглыми сутками. Один раз уставший, второй раз бодрый – и все, младенец успокоился. Травма возникает, когда младенец хронически, много месяцев и лет подряд сталкивается с холодным, злым или равнодушным отношением. А доброго отношения либо совсем мало, либо вовсе нет. Поэтому С. Джонсон называет людей с шизоидной личностной организацией детьми, которых ненавидели. Замечу, что опекун ребенка может быть холодным и отстраненным по разным причинам. Например, непролеченная послеродовая депрессия или горе в связи с потерей супруга. Опекун может быть тяжело болен – и тогда все его силы будут уходить на борьбу с болезнью. Наконец, бывает так, что тяжело болен сам младенец. И этой боли для его маленькой психики слишком много. Утешение дать невозможно. Ребенок, которого ненавидели Почему для младенца так критичны ненависть и холодность? Казалось бы: ну, не повезло с родителями, бывает. Тут принципиальны две вещи. Первое. Любой взрослый человек, видя, что ему не рады, может отреагировать сотней способов. Уйти, зайти попозже, спросить, что не так, попытаться развеселить. Младенец всего этого не умеет, его психика еще совсем примитивная. Все, что он может, – это отстраниться от холодного взрослого, выключиться из взаимодействия. Перестать вообще что-то требовать и чувствовать. Оно бы и ладно, всяко бывает. Но дальше вторая проблема: для развития психики младенцу, как назло, крайне необходим симбиоз с опекуном. Чтобы младенческая психика успешно развивалась, опекун должен быть внимательным к малышу, понимать, что с ним происходит, и удовлетворять потребности младенца. Это можно сравнить с освоением родного языка. Чтобы ребенок заговорил на родном языке, вокруг должны быть люди, которые будут с ним общаться. Чтобы психика ребенка развивалась, наполнялась содержанием, рядом должен быть взрослый, который научит ребенка иметь дело с эмоциями. То есть преобразовывать расплывчатые, аморфные аффекты, которыми младенец охвачен и которые кажутся ему бесконечно ужасными. Превращать их в эмоции и переживания, которые можно вынести, пережить, обработать, включить в опыт. Если этого не происходит, то раз за разом сталкиваясь с родительским равнодушием или злобой, младенец начинает блокировать свои естественные эмоциональные реакции. Примерно как собака запоминает, что если говорят «Нельзя», то надо остановиться. Вот только это «нельзя» касается вообще всего. Любого эмоционального или физиологического проявления, любой нужды младенца. В результате ребенок привыкает сдерживаться, скукоживаться, съеживаться, уходить в тень, как можно меньше двигаться. По сути, он старается не жить, чтобы, не дай Бог, не спровоцировать у родителя новую вспышку ярости. А значит, его психика остается затопленной примитивными аффектами – это ужас и ярость. Поскольку находиться все время в ужасе и ярости невозможно, включаются те самые примитивные психологические защиты, о которых мы говорили выше, – вытеснение, изоляция аффекта, уход от реальности. Взрослый шизоид и его проблемы Что происходит дальше? Ребенок растет, учится ходить и говорить, идет в садик и школу, развивается физически и интеллектуально. Но его эмоциональное развитие и объектные отношения (в основе которых лежат отношения с опекуном) остаются замороженными в той самой мучительной точке, где младенца не замечали, не слышали, обижали, где он привык схлопываться в свою раковину и не вылезать. Это вызывает целый ряд сложностей. 1. Блокировка чувств Человека с шизоидным типом личности, как я уже писала выше, легко затапливает аффектами. Из-за отсутствия симбиоза с опекуном у шизоида нет хороших инструментов для распознавания и проживания своих чувств. Чтобы компенсировать этот дефицит, человек с шизоидной травмой обычно опирается на логику и интеллект. Он считает чувства блажью, слабостью, отсутствием самоконтроля. Его идеал – вообще ничего не чувствовать. Поэтому со стороны он немного напоминает робота: вроде все старается делать правильно, но за его алгоритмизированными действиями как будто не стоит никакого эмоционального содержания (а точнее – оно надежно закупорено в бессознательном). Помните Шелдона Купера из «Теории большого взрыва»? Это как раз классический пример шизоидной личности. 2. Дистанцирование от людей Основная стратегия шизоида в отношениях с людьми – избегание контактов там, где возможно, особенно это касается конфликтных ситуаций. Взаимодействие с людьми перегружает, затопляет, вызывает много чувств, которые приходится прессовать, а это крайне утомительно. Плюс шизоиду в принципе трудно отстаивать себя, ведь его злость и агрессия, как мы помним, вытеснены в бессознательное. На работе, в привычной обстановке, шизоиды могут быть уверенными и успешными. Но стоит им выйти за пределы знакомой ситуации, как в них снова просыпается неуверенность, боязливость. Ева Грин в «Трещинах» играет именно такую героиню – преподавательницу женского пансиона, которая очень смелая в пределах учебного заведения и удивительно беспомощная в простых житейских ситуациях. При этом люди с шизоидной организацией личности вполне могут мечтать о по-настоящему близких и теплых отношениях с тем, кто предназначен им судьбой, – фактически, тем, кто станет достаточно хорошей и заботливой мамой, чтобы получилось шанс пережить симбиоз, которого они были лишены в детстве. Но мечта часто остается далекой и недостижимой, потому что реальные, живые люди продолжают пугать и злить. Г. Гантрип пишет, что люди с шизоидной травмой как будто одновременно хотят быть в отношения и не быть в отношениях. Поэтому они то приближаются к людям, то в ужасе отдаляются. Часто меняют места жительства, работы, увлечения, приятелей – и ни с кем не находят успокоения. Поэтому шизоиды часто подвержены депрессиям. Они чувствуют, что как будто потеряли самих себя, что хотели бы любви и тепла, но не могут их нигде найти, а если и находят, не могут взять 3. Тело как злейший враг Шизоидам трудно не только с чувствами, но и с телесными проявлениями. Они обычно ощущают свое тело как нечто чужое и неуправляемое. Оно кажется неудобным, несоразмерным, слишком чувствительным и реагирующим на любую мелочь. Поэтому шизоидам свойственна ипохондрия, психосоматические заболевания. Взрослого шизоида легко узнать по скованности и неловкости движений, угловатости, сутулости, худобе. Он словно все время от кого-то прячется – это отражение его детской травмы, которая заблокировала естественную аутоэкспрессию. Есть ощущение, что шизоид боится расправить плечи и вздохнуть полной грудью, стать заметным и видимым для других людей. Поэтому у людей с шизоидной организацией личности часто бывает ощущение дереализации – отрезанности внешнего мира. Как будто они смотрят на мир сквозь стекло. Или как будто мир – это изображение в телевизоре. Иногда мне кажется, что мой мир — большой телевизор, на экране которого я оказаласьвместо любимого креслапо какой-то нелепой случайности.И тогда мне до боли хочется стать простым зрителем, развалившись в любимом кресле,пить чай Christmas mistery, жевать рассыпчатое печенье,морщиться штампам,сострадать любимым злодеям, беречь хрупкие нервыи архиболезненное самолюбие. В этой статье я рассказала про формирование шизоидного характера и типичные проблемы взрослых людей с шизоидной личностной организацией. Продолжение см. в статье «Как шизоиду работать над собой». Что еще почитать С. Джонсон, «Психотерапия характера». Глава 5. Шизоидный характер Г. Гантрип, «Шизоидные явления, объектные отношения и самость»Д. Калшед, «Внутренний мир травмы»Активно веду свой Телеграм-канал «Кепка Фрейда» и одноименный паблик вКонтакте. Related posts:Как шизоиду работать над собойЯ нарцисс – что делать?Как вылечить нарциссизм